Это 2016-17-18 год. То есть в 2018 я уже пришла в «AGIMA». А когда я получила диплом UX-исследователя, это то ли конец 2018, то ли 2019 уже. Я тогда очень много училась, потому что мне надо было как-то получать, приземлять в практику то, чем у меня теоретически обучали на всех этих многочисленных курсах. Оказалось очень классным вариантом делать это параллельно. То есть я сталкивалась на работе с какой-то задачей, которую никогда не решала, смотрела всё, чему там меня учили последние месяцы, и либо находила готовый ответ, либо просто шла быстро гуглить. И на уже имеющийся бэкграунд это накладывалось довольно хорошо.

— Отлично. Какие у тебя были увлечения, хобби в юности? 

Я с детства делала две вещи: читала книжки и бегала на цыпочках с ручками и кричала, что я балерина. Прошло много лет, и я по-прежнему очень люблю читать книжки и по-прежнему занимаюсь балетом для себя в школе для взрослых. 

— А какой ты институт заканчивала? 

Я заканчивала один из первых коммерческих вузов в Самаре — Международный Институт Рынка, факультет менеджмента. Он в нашей сфере не совсем профильный получается, но это вообще не мешает.

Менеджерские скиллы, которые я там получила, до сих пор пригождаются. Потому что это были первые попытки тогда ещё американский менеджмент адаптировать на русские рельсы. Этот вуз делался на основе одного из лучших вузов Самары — Аэрокосмического Университета. Он был технарский-технарский. Но, разумеется, когда люди занимаются самолетостроением, управлять этим процессом тоже нужно. 

Это не называлось тогда менеджмент. Но все новые американские методики, которые появлялись в 90-е, в 2000-е, ложились на хороший советский ещё бэкграунд, на хорошую школу преподавания, школу управления. Поэтому я считаю, что мне в этом плане повезло. У меня уже была возможность и чего-то новое получать, но при этом с хорошей такой базой. 

— В UX, я так понял, ты в Нетологии в основном обучалась? Это были основными курсами получения знаний, профессии. А что было самое ценное для тебя в этом обучении на UX? 

Возможность общаться с коллегами, потому что любое образование, что вуз, что какие-то курсы, даже онлайн, — это в первую очередь комьюнити. Потому что с развитием интернета, знания мы можем получать просто гугля последовательно первые три экрана поисковой выдачи гугла. Но пока ты интерпретируешь эти знания, как-то крутишь их в голове только на своем опыте, у тебя всё равно получается довольно узкий кругозор. 

Возможность общаться с экспертами, с преподавателями, с коллегами дает панорамное зрение, когда ты видишь, что одну и ту же лекцию люди воспринимают разными способами. Они обращают внимание на разные моменты, делают разные выводы. По сути, ты обогащаешь и свои представления о том, что ты мог ещё получить, ты слушаешь вопросы, думаешь «о господи, а я же на это внимание не обратила». То есть у меня это мимо ушей прошло, я восприняла это как должное. А правда, почему так? И это гораздо интереснее получается. 

— Приходилось ли сталкиваться с какими-то трудностями на старте карьеры в сфере UX? Что это были за трудности, как ты их преодолевала? 

Трудности — это самые первые исследования, которые я проводила сама. Именно этот переход от какого-то теоретического знания в практику, когда перед тобой сидит живой человек, тебе нужно провести с ним глубинное интервью. Тебе надо как-то снять напряг людей, которые не знают друг друга. Тебе нужно сделать так, чтобы человек давал честные ответы, а не социально одобряемые. Тебе не надо ни в коем случае ему подсказывать. Пожалуй, это самое трудное в глубинных интервью и юзабилити-тестированиях. Когда человек не справляется со сценарием, а тебе очень хочется подсказать, но нельзя. Пару десятков интервью и тестов спустя я научилась с собой справляться. 

— Какой у тебя стаж в профессии UX-исследователя? С какого года? 

Четыре года. В 2019 я уже сама проводила исследования. 

— Можешь кратко рассказать, в каких проектах ты участвовала? Или хотя бы сферы.

У меня, к сожалению, или, не к сожалению, NDA и с работодателем, и с нашими клиентами. Поэтому я в общем расскажу. 

Исторически так сложилось, что у нас в компании есть специализация в финтехе, то есть наши клиенты и по разработке, и по продуктовой аналитике, и, соответственно, по UX-исследованиям тоже — это банки. Если вы забьете в Google, в Яндексе топ-10 банков России, скорее всего, 8 из них будут наши клиенты. И страховые компании. 

Помимо этого, у нас были интересные проекты для более локальных ниш. У нас есть проект, которым мы очень гордимся. Это мобильное приложение телемедицины для животных. Там всегда есть, что поделать в плане UX, потому что ребята тоже флагманы. Это часть стартапа Марса под Story. Они, наверное, единственные в России. 

У нас в стране телемедицина —  это такое направление, которое ещё развивается. А вот сделать телемедицину для животных и дать возможность котовладельцам, песовладельцам, живущим не в Москве, получить консультацию хотя бы на уровне «вот это, скорее всего, ничего страшного, а вот здесь лучше уже идите к врачу»  или какую-то информационную поддержку. Мне кажется, что ребята делают очень важное дело. У меня у самой две кошки, я пользуюсь их приложением и как исследователь, и как пользователь. Всегда интересно опрашивать коллег по образу жизни.

А по составу работ мы делали очень большое многокомпонентное исследование для одного из клиентов, назвать которого я, к сожалению, не могу. Но там был интересен именно ход проекта. Там уже был сайт и мобильное приложение. У нас было такое эталонное исследование, когда на старте мы можем взять количественные данные, которые у нас есть, и на их основании сделать гипотезы, проверить их на глубинках.  Вспомнить о том, что глубинки — это выборка. На сайте запилить опрос, получить менее развернутые, но зато более репрезентативные ответы. Загрузить это в коллег, которые занимаются количественной продуктовой аналитикой. Они с помощью Пайтона (Piton) обработали результаты этих опросов, пластеризовали, и мы получили пять довольно отличающихся друг от друга сегментов пользователей. Отдали обратно UX-исследователю. 

UX-исследователь обогатил это данными качественных исследований, назвал эти сегменты красивыми словами, типа «молодая гвардия» или «олдскул», «рок-н-ролл жив». То есть по сути у нас были уже готовые персоны. Подобрали под это картинки, сделали персон, потом рекрутировали пользователей и дальше проводили уже юзабилити-тестирование имеющегося сайта и мобильного приложения. 

То есть у нас половина респондентов была для сайта, половина для мобильного приложения. Они проходили основные сценарии, и результат всего этого масштабного исследования мы собрали в Customer Journey Map. Это было огромное исследование, суперпрезентация, которая наполнила бы блок разработки нашим коллегам примерно на квартал. Я очень рада, что это работает. 

— Что ты считаешь своими основными достижениями? Вот это, похоже, одно из них.

Да, пожалуй, это одно из них. 

— А что ещё? 

То, что пять лет спустя, придя совсем джуном, я в этой же компании работаю руководителем отдела аналитики. Это тоже круто. 

То, что я стараюсь расти, не забывать работать руками. Нахожу время на интересные задачи. Сейчас в моду здорово вошел Chat GPT, поэтому мы тестим нейросетки хотя бы на уровне генерации контента, ответов на какие-то вопросы, смотрим границы применения их вообще в работе, получаем ответ на вопрос, заменят ли они нас. Нет, не заменят. Спойлер. 

Что ещё? Я нахожу время на свои хобби и стараюсь хоть как-то держать work-life balance. Мне кажется, для 2023 года это тоже достижение, потому что об этом очень много говорят. Это требует определенных усилий, компромиссов. Ты решаешь, что ты делаешь что-то, но взамен чего-то другого, потому что в жизни всегда дел больше, чем времени в сутках. 

— Были какие-то провалы, неудачные проекты, решения? Как тебе удалось с ними справиться? 

Конечно же, были. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. У меня лично есть правила моей жизни. Все мои неудачи связаны исключительно с одной штукой – переоценка собственных возможностей. То есть взяться в одиночку за проект, который никак невозможно сделать в одиночку, это значит, что ты будешь очень мало спать, мало есть, много пить кофе, у тебя будет дёргаться глаз, и, возможно, ты даже будешь употреблять Новопассит, и, возможно, даже больше, чем рекомендовано в инструкции, но ты сделаешь этот проект. Честно, я бы этот проект сделала, но хуже, чем мне бы хотелось, и хуже, чем если бы мы сразу на берегу поняли, что для этого нужна команда из трех человек. 

— Лучше честно признать, что нужно больше ресурсов, чем пытаться натянуть сову на глобус. 

Следующий вопрос. Где и над чем ты сейчас работаешь? Я так понимаю, что в той же компании. А над чем или в какой сфере, если это не секрет? 

Нет, это не секрет. У меня сейчас выросла команда, поэтому, к сожалению, большую часть занимает административная работа. У нас на низком старте пара проектов, которые я не могу назвать отчасти из-за NDA, отчасти потому, что я суеверная, но это тоже исследования. Как правило, это юзабилити-тестирование с глубинными интервью, которое мы стараемся поженить с результатами количественных исследований. 

Либо у нас первым этапом идёт качественное исследование, потом мы вкидываем это в веб-аналитиков, в продуктовых аналитиков. Говорим: «Ребят, вот мы получили на нашей ограниченной выборке такие-то результаты. Давайте придумаем какой-нибудь АБ-тест, который нам позволит на генеральной совокупности проверить нашу гипотезу». 

Мы довольно часто вкладываемся в пресейлы. Если нас зовут поучаствовать в тендерах или конкурсах, мы стараемся сразу показывать наш подход и делать исследования, даже если нам за это не заплатили денег. Очень просто, когда там простая целевая аудитория, и мы можем набрать из знакомых. У нас довольно большая компания. Она очень выросла в последние годы, поэтому простенькие сегменты мы находим прямо по своим. И мы не стесняемся об этом говорить. 

Более того, даже то, что мы вроде как нерепрезентативная, экстремальная выборка людей, которые делают сами сайты, они же тоже пользователи сайтов. У них немножко другой взгляд на мир. Зачастую они дают такие ценные инсайты, которые человек, который этим не занимается, просто не придумал никогда в жизни. Мы не делаем их основой нашей выборки, но при этом мы смело зовём их, чтобы они нам давали какие-то там 20% инсайтов. 

— Интересно. Ты фактически сейчас рассказала про следующий мой вопрос, про то, как устроен у вас процесс проектирования. Какие специалисты у вас работают? UX-исследователи, UX-дизайнеры, UX-аналитики, UX-архитекторы, просто графические или веб-дизайнеры? Кто работает, кто чем занимается? 

Как правило, результат наших работ чаще всего мы оформляем в Customer Journey Map. Потому что это самый гибкий фреймворк, который удобно и наглядно показывает примерно всё: шаги, которые есть у пользователя, сегмент пользователя, барьеры, рекомендации. Если можем нарисовать прототипы, как лучше делать, мы это сразу делаем и перекидываем в отдел наших коллег. 

Потому что дальше вступают в работу отдел проектирования системной аналитики и дизайна. На основании наших инсайтов, результат нашей работы проектировщики проектируют, дизайнеры делают дизайн, а потом в идеальном случае мы прототипы или дизайн-макеты тестируем уже на пользователях, на респондентах. Для того, чтобы максимально близко, начиная от разработки, когда еще цена ошибки не очень велика и переделать все довольно несложно, мы уже убедились в том, что окей это или не окей. 

Потом провели исследование. В лучшем случае это будет одна итерация. Иногда мы стараемся две итерации делать. То есть провели первый флайт, получили какие-то результаты. Это может быть ещё не суперкрутая презентация, которую мы покажем заказчику, но уже накиданные инсайты, с которыми коллеги могут что-то перепроектировать, переделать в плане дизайна. 

Дизайнеры тоже знают, что если у них внутри команды или даже внутри одной дизайнерской головы есть вопросы из серии «я сделал вот так, кажется, это хорошо, но может быть, надо сделать как-то иначе». Такие вопросы нам задают, мы тоже их задаем потом пользователям. Чтобы об этом не два эксперта спорили, а пользователи нам рассказали, как им действительно удобно. 

Потом может быть вторая итерация после доделок. Потом у нас уже доделывается конечный продукт. Может быть, мы сделаем какую-то серию А/Б-тестов ещё. Прежде чем раскатывать что-то глобальное, мы можем взять 10% в выборке и потестировать новый интерфейс на них. Определить какие-то ключевые показатели, которые мы хотим улучшить, и сравнить с тем, выше ли они, чем какая-то контрольная группа, которая видит пока старый интерфейс. 

— Если кратко, то какими методами UX-исследований вы чаще всего пользуетесь? Можешь вот их перечислить? 

Самые частые — опросы. Потом юзабилити-тестирование, совмещенное с глубинными интервью. Иногда это чистые глубинные интервью. CJM для меня всё-таки фреймворк, а не метод исследования. Поэтому я не могу сказать, что мы им как-то отдельно пользуемся. Пожалуй, это самые частые истории. Остальное всё по необходимости.

Делаем карточные сортировки, полевые наблюдения, дневниковые исследования, first-click тест, когда надо протестировать какие-то минорные штуки. 

— Можешь рассказать, какими инструментами пользуетесь? Сервисы, программы, приложения для проведения исследований, для анализа данных, для представления результатов. 

Интервью и юзабилити-тестирование делаем онлайн. Используем либо Google Meet, либо Zoom. То есть всё, что позволяет сделать видеозапись, сложить её потом к нам на диск, пошарить экран. 

CJM, макеты и всё остальное отрисовываем либо в Figma, либо в Miro. Карточные сортировки делали в Optimal Sort, first click в Яндекс Взгляде. 

Количественные исследования, когда взаимодействуем с коллегами, они выгружают либо в таблички, либо таблички с графиками. Они сами пользуются Яндекс Метрикой, Google Аналитикой, Jupyter Notebook, Google BigQuery или Яндекс ClickHouse.

— Какая в среднем у тебя нагрузка по часам в неделю? 

Сложный вопрос. Я стараюсь отслеживать это, и всегда хожу и нужу коллегам, что не надо перерабатывать. То есть иногда надо, но только если что-нибудь сгорит, а если что-то еще не сгорело, то, пожалуйста, не надо, давайте экономить силы. С вероятностью в 98%, это 40 часов в неделю, классический 8-часовой рабочий день.

— Как часто исследования уходят в стол? Такое у вас бывает?

К сожалению, бывает. Как раз потому, что мы делаем это не для себя, а для наших клиентов. Это нечастая история, но всегда очень обидная. И тут я утешаю себя и коллег тем, что мы сделали всё, что могли, и тем, что чудеса случаются. Иногда бывает так, что год спустя наше исследование потом где-нибудь всплывёт в красивом кейсе, и мы косвенными путями узнаем, что что-то из него всё-таки взяли и сделали.

— Берёте ли вы новые молодые кадры? 

Да, «AGIMA» растёт довольно быстрыми темпами. Вот сейчас у меня работают два UX-исследователя, они пришли к нам со стажёрской программы. 

— Какие у вас требования к таким специалистам? Что человек должен знать, уметь, какими качествами обладать? 

У него должен быть хороший какой-то бэкграунд, необязательно профильный. Он может быть смежный — социология, психология. Нам свезло в том плане, что наши стажёры пришли со стажёрской программы из Вышки (Высшая Школа Экономики). У одной девочки какой-то курс Вышки как раз по UX-исследованиям. У второго бэкграунд вообще социальная антропология изначально. 

Плюс быстро гуглить, потому что это бесценный навык. Вот сколько лет я работаю, столько лет я гуглю. Это действительно умение обрабатывать довольно большой массив информации. Из софт скиллов — не стесняться задавать вопросы, не стесняться признаться, что что-то не успеваешь. 

Из хард скиллов — это знание всех вот этих слов, которые мы говорили: глубинные интервью, проблемы на интервью, СX, UX, чем они отличаются друг от друга, потому что у нас всё-таки довольно новая сфера, в ней не до конца ещё устоялась терминология. Зачастую путают люди СX и UX. 

Зачастую нам говорят, что мы занимаемся кастдевом, а это всё-таки отчасти только так, а отчасти это не совсем так, а отчасти это совсем не так. То есть обладать понятийным аппаратом. Если у человека ещё есть умение работать руками и желание работать руками, это вообще супер. 

— Какие ошибки совершают новички при составлении резюме? Как должно выглядеть хорошее резюме? 

Основная ошибка, которую совершают и новички, и старички, это ты про себя всё знаешь, и, не особо думая о том, кто будет на том конце провода, кто будет это читать, накидываешь, что делал очень общими словами, либо отдельными терминами, а что ты делал, составлял вопросы или проводил их, или обрабатывал результаты, не пишут. То есть человеку, который хочет взять на работу, может быть либо непонятно, потому что слишком общие слова, либо, может быть, непонятно, потому что, наоборот, какие-то там локальные вещи, которые не выстраиваются в общую картину, и я не понимаю, с кем я общаюсь. Это первое. 

И второе. Мне очень сложно об этом говорить, но, так бывает, когда люди пишут в резюме то, что они хотели бы уметь где-нибудь через год, но они пишут это уже сейчас. В лучшем случае они честно признаются в первые 15 минут интервью, что они пока только ещё знают эти все слова, но не очень умеют пользоваться ими. В худшем случае мы это выясняем долго и мучительно в процессе проведения собеседования, и потом всё равно вежливо с человеком прощаемся. 

Меня в своё время на менеджменте учили, что нет плохих людей, есть ресурс, который мы либо не можем сейчас применить, либо нет задач под этот ресурс. Даже если человек совсем новичок, но будут какие-то задачи, будет возможность взять прям совсем новичка, просто чтобы он поработал руками, но в хорошей компании, потому что у нас все очень дружные ребята, мы все помогаем друг другу. 

— Как ты думаешь, нужно UX-исследователю портфолио? Если да, то в каком формате, как оно должно выглядеть? 

Я думаю, что оно не помешает. Если у него портфолио нету, он прям совсем новичок, это не блокер. Но, опять-таки, есть ли задачи для совсем новичка. 

Если портфолио есть, это большая помощь. Во-первых, это повод поговорить по портфолио, по какому-то проекту можно задавать вопросы, и это проще, чем из головы пытаться выдумать или вспомнить, что делал. Это как шпаргалка. И тому, кто его собеседует, это тоже повод задать какой-то вопрос, какая-то фактура, которая даст больше информации и в конечном итоге лучше запомнится. А если вас лучше запомнили с хорошей стороны, то это в любом случае плюс сколько-то там очков к вероятности того, что выберут именно вас. Поэтому могу сказать, что не помешает. 

В каком виде. Может быть, это будет презентация. Вот мы делали исследование, результат мы положили в презентацию, вот она. Может быть, если там всю презентацию показывать нельзя по каким-то причинам, это будет просто содержание презентации и какой-нибудь один пример слайда с результатом. Исходя из этого, уже можно видеть, какие проблемы люди обозначают как критические, какие проблемы люди обозначают как некритические. А также насколько это совпадает с нашим конкретным представлением. 

Это может быть CJM отдельный в Figma или Miro. Может быть, прототип «до» и «после». За дизайнеров скажу меньше, потому что дизайнерами у нас заведует мой коллега, руководитель отдела проектирования и дизайна Артем Гриценко. Но думаю, что у них примерно тоже, только портфолио для дизайнера важнее, чем для UX-исследователя. 

— Вы берёте на стажировку сейчас кого-нибудь? Если да, то кого? Какие условия? 

В настоящий момент стажёрской программы у нас нет, потому что у меня два UX-исследователя есть. Но компания занимается заказными работами, всё может поменяться в любой момент времени. Четвёртый квартал в разгаре, возможно что-то поменяется, и мы откроем стажёрскую программу. 

— А когда брали, какие были условия? Кого брали? 

Брал мой коллега. Он преподавал в Высшей Школе Экономики и брал студентов, с которыми сам работал напрямую. 

— Как ты видишь путь развития UX-исследователя? Что нужно делать, чтобы пройти по этому пути? 

Сначала просто много делать UX-исследований и набираться опыта. Лучше самые разные. Понимать, интересно ли тебе этим заниматься. Если да, то чем? Что дальше? Дальше можно пойти в дизайнеры. 

Сейчас мне очень часто на глаза попадается карьерный трек, когда из UX-исследователей получаются очень классные product-менеджеры. Ровно потому, что скилл уметь общаться с людьми, уметь получать от них ответы на свои вопросы, умение задавать им вопросы так, чтобы им было понятно, очень здорово помогает, когда ты начинаешь управлять каким-то продуктом. Я видела несколько таких историй, и мне кажется, что это вот прям такой хороший карьерный трек. 

— Могла бы ты дать советы новичкам в плане чего почитать, на какие ресурсы походить, поизучать какие-то вещи? Как развиваться? 

Как я уже говорила, комьюнити — наше всё. Благо во всех соцсетях именно по UX я регулярно отслеживаю очень классные, интересные посты. Сейчас в Telegram много какого-то материала. Причём хорошо читать как статьи, так и кейсы, и участвовать в обсуждении тоже. У меня лично на это не всегда хватает времени, но по возможности я стараюсь хотя бы как-то, потому что опять-таки в кейсе ты смотришь, всё хорошо и замечательно, но на практике возникает куча нюансов. И они удивительным образом всплывают, если ты просто задаёшь вопрос. 

Когда ты все статьи, чужой опыт с Хабра, Фейсбука или из кейсов в Телеграме пытаешься осмыслить, освоить, попытаться использовать в работе, это, наверное, самое полезное. У меня есть 100500 закладок на все случаи жизни. И я регулярно туда захожу, если появляется похожие проект. К счастью, в IT и в UX коллеги, как правило, очень отзывчивые.

Из книжек у меня два фаворита, которые я могу рекомендовать вообще кому угодно и в любой ситуации,  — это Даниэль Канеман «Думай медленно, решай быстро». Она довольно известная. Большинство тех, кто будет смотреть наш с тобой эфир, про эту книгу, уже знают. Но если кто-то ещё не знает, то настоятельно рекомендую. Это хорошая такая инструкция к тому, как работает наш мозг, и то, что первое решение, первое впечатление, оно далеко не всегда самое правильное, потому что мозг экономит энергию. Но если его заставить подумать ещё разок, может быть, гораздо полезнее и гораздо эффективнее. 

И вторая — это Томас Чаморро-Премузик «Уверенность в себе: как повысить самооценку, преодолеть страхи и сомнения». Сейчас говорят, что надо быть уверенным. Меня всегда это несколько пугало, потому что я немножко сомневаюсь в результатах того, что я делаю, и, может быть, можно было сделать ещё лучше. А человек провёл исследование и наглядно в каждой главе показывает, что избыток уверенности — это не всегда хорошо, и чаще всего это нехорошо. И уровень уверенности должен следовать за уровнем компетенции. 

Это книга, которую я регулярно отправляю коллегам, которые также не уверены, не ерунду ли я делаю. Это очень полезный вопрос, но плохо, когда этот вопрос парализует. То есть время от времени, когда ты бодро, весело и с огоньком делаешь что-то, нужно задаваться вопросом, не фигню ли я делаю? Бодро, весело и с огоньком не трачу ли я время на что-то другое? Не уехал ли я куда-то в сторону от моей цели? 

— Как ты думаешь, от чего зависят зарплаты UX-исследователей? 

От опыта работы, от уровня проектов, которые UX-исследователь делал, и зачастую от адекватности собственной оценки. Потому что мне попадались люди, которые адекватно себя оценивают. Видно, что человек поресёрчил, что предлагает рынок труда, и оценил себя ровно в рынке. Бывает такое, что, наоборот, люди себя недооценивают. Их с удовольствием возьмут на работу, но если человек попросил меньше, чем он стоит, он должен это делать зачем-то. 

Я пришла на работу в «AGIMA» с понижением зарплаты, но я знала, что это на перспективу. Я понимала, что в этой компании я разовьюсь так, как нигде, и так и вышло. Третий кейс, когда люди  специально или случайно переоценивают уровень собственных скиллов и ставят себе слишком высокую зарплату. Так тоже можно, но нужно просто понимать, для чего ты это делаешь. 

Если хочешь понять, насколько тебя на самом деле готовы взять, и ставишь большой прайс, а предложат тебе на 10% меньше или на 30% меньше или в два раза, это ок. Если ты просто поставил большую зарплату, а вдруг прокатит, ну, это не ок, потому что бессмысленно. 

— Кого ты считаешь гуру в сфере юзабилити UX? Сейчас очень много информации в интернете, но найти толковую не всегда возможно. На кого можно равняться? За кем следить?

Мне очень просто ответить на этот вопрос. Я подписана только на одну единственную рассылку Нильсен Норман Групп. Мне кажется, они самые крутые. И ориентироваться нужно на Запад, потому что они идут с опережением. В России даже самые крутые компании немножко отстают от западных, поэтому я стараюсь смотреть, что происходит у них там.

— Нужно ли UX-исследователям знать историю своей профессии? Если да, то для чего? А если нет, то почему? 

Мне кажется, что нужно. Я ходила на экскурсию в музей Бродского, и мне там подарили прекрасную фразу «чем больше вы знаете, тем больше вы узнаёте». Чем больше у тебя контекста в голове есть, тем лучше на него накладывается новый контекст. Но я знаю, что не все люди устроены так, как я, и не для всех это справедливо. Для меня это работает вот так. Конечно, мне интересно знать историю моей профессии, потому что, зная историю, я понимаю уже половину набитых шишек, я могу не изобретать велосипед, а воспользоваться чужим опытом. Мне кажется, что это оптимальный вариант, когда кто-то уже поработал, а я учусь на чужих ошибках.

— Чем именно тебе нравится профессия UX-исследователя? Что тебя вдохновляет на работу? 

Люди такие разные. Все годы, что я этим занимаюсь, у меня есть детское абсолютное изумление, какие же разные люди. Отчасти мы довольно одинаково устроены, все юзабилити паттерны неспроста взялись. Но когда проводишь, например, глубинное интервью, ты случайно узнаёшь о таких ситуациях людей, которые ни в одном фильме тебе не покажут. Это прям удивительная вещь. 

Очень нравится общаться с людьми. И очень нравится видеть результат своей работы. Когда было что-то не очень, а потом переделали и стало красиво. 

— Как ты думаешь, насколько сейчас вообще востребована профессия UX-исследователя в России?

Мне кажется, что очень востребована. Потому что люди всё больше переходят в интернет, конкуренция растет. Сейчас в рамках импортозамещения делаются очень крутые штуки. Нейросети что-то тоже генерят, и хочется больше human design. Кажется, что сейчас самое время делать удобные вещи для людей. Благо, инструментов для этого тоже появляется много. 

— Переработки в UX – это частое явление этой профессии?

Мой опыт говорит, что можно найти место, где переработок будет ровно столько, сколько тебе это комфортно. То есть тут всё работает довольно просто. Если вас заставляют перерабатывать, это нехорошо. Если вы сами весь день ходили, смотрели в окошко, а вечером хотите наверстать упущенное, это норм. Бывают авралы, особенно перед Новым годом. 

Тут важно самому себе обеспечивать определённый уровень комфорта и не думать, что переработка — это штука, которая как снегопад сваливается, и ты тут ничего не можешь делать. Ты можешь поменять работу, ты можешь поменять свое отношение к работе, ты можешь перерабатывать, можешь не перерабатывать. Это твоя зона ответственности. 

— У вас в обязанности UX-исследователей входит создание каких-либо макетов или это не нужно? Исследователю нужно уметь ручками делать макеты или нет?

Вот мне кажется, что уметь делать — это полезно. У нас это nice to have формат. Если исследователь это не сделал, это считается нормой. Если исследователь это сделал, то мы говорим ему спасибо. Так как он немного снизил нагрузку на соседний отдел, потому что по умолчанию этим дизайнеры занимаются. В любом случае, уметь что-то делать, это лучше, чем не уметь.

— Соглашусь. Возможно ты станешь более универсальным специалистом, которому будут рады больше денег платить на рынке. 

По моим наблюдениям, очень хорошо и с зарплатой, и с карьерным треком, и с карьерным ростом именно у узких специалистов с широким кругозором, когда ты хорошо знаешь свою профессиональную деятельность, но при этом понимаешь, что происходит у коллег. 

Во-первых, ты и свою часть можешь как-то адаптировать, исходя из того, что у них есть. Во-вторых, если ты вдруг понял, что надоело что-то, у тебя есть возможность сделать маленький шаг, и ты уже UX-дизайнер, например, а не UX-исследователь. Так тоже можно. 

— Вы работали с иностранными заказчиками, с иностранными компаниями на иностранные рынки? Есть ли какой-то опыт? Если есть, то какие особенности? Какая специфика? 

Скажем так, опыт не очень большой, но есть. 

Мы сейчас как раз выходим на иностранные рынки, и мне, например, сложнее всего пытаться понять другой образ мышления. Мне не нравится слово «менталитет», но у меня нет другого хорошего слова, которое показывает разницу в ценностях, разницу в культурном бэкграунде, разницу в том, на что они ориентируются в первую очередь. 

Когда мы адаптировали наш лендинг по аналитике для штатов, то провели исследование, что они пишут. И поняли, что там, где мы рассказываем про наш подход и то, какие мы классные ребята, американские компании в первую очередь показывают свои награды и делают упор на индивидуальность. И сколько таких ещё недоисследованных штук в голове. 

Человек, с которым мы общаемся, у него вообще другой опыт, он вырос в других условиях, он читал другие книги. Гораздо сложнее проявлять эмпатию. А без эмпатии проводить UX-исследования довольно сложно. Понятно, что это недостаток опыта в первую очередь, который проходит сам по себе и со временем, но пока вот это вот основная сложность, на преодоление которой приходится тратить какое-то количество ресурсов.

— Оказывает ли реальную помощь в работе UX-исследователя искусственный интеллект? И если да, то как? У вас это как-то используется? 

Я знаю, что коллеги используют там GPT-чаты, что они используют какой-то гугловский чат-бот с нейросеткой. Я иногда сама яндексовскую нейросетку мучаю вопросами. Если тебе нужно загенерить максимально простой контент, про который написано много всего, или написать саммари, проведённого юзабилити-тестирования, нейросетки с этим неплохо справляются. 

Коллеги недавно  делали резюме 40-минутного доклада с помощью нейросети и сэкономили пару часов. Но есть нюанс. Нюанс этот называется галлюцинацией нейросетей, когда они генерят в себе полную дичь. Они Александру Сергеевичу Пушкину могут приписать соавтора, они могут взять произведение и поменять всю фабулу, поставить с ног на голову.

Когда мне надо было написать контент на лендинг, я задавала нейросетке Яндекса вопрос «зачем нужны глубинные интервью, в каких ситуациях применять». Она немножко не по-русски писала в плане формулировок, которые я бы не допустила. Так что приходится потом это дело проверять. Но для каких-то элементарных задач нейросетки здорово подходят. 

— Как ты думаешь в будущем ИИ сместит с должности UX-исследователей? 

С должности UX-исследователей искусственный интеллект нас не сместит как раз потому, что он не обладает эмпатией. 

Я сейчас очень много встречаю алармов типа «о боже мой, вот искусственный интеллект уже пишет книжки». Я смотрела результаты работы, он может держать контекст, но на уровне абзаца. Потом всё начинает рассыпаться. 

И второй момент – это то, что редактировать это всё равно будет человек. Потому что только человек может воспринимать текст, воспринимать вопрос, который генерирует нейросеть, и человек будет решать, нормально этот вопрос задан или ненормально, хороший он или плохой, и давать какой-то фидбэк. 

— Если бы не сфера UX, то кем бы ты стала? Или могла бы стать? 

Если бы не UX, я бы ушла в чистую продуктовую аналитику, потому что третье моё хобби с детства, о котором я забыла сказать в самом начале, это разгадывать загадки. Аналитикам за разгадывание загадок и головоломок очень неплохо платят. Поэтому аналитика, надеюсь, моя любовь на всю жизнь. 

— Твои пожелания новичкам в UX? Может, напутствие какое-то. 

Ничего не бойтесь, пробуйте. Любой результат — это результат. В лучшем случае вы получите деньги и опыт, в худшем – просто опыт. 

— Большое тебе спасибо. Желаю творческих успехов. 

Спасибо за интересные вопросы. Спасибо, что позвал.